Под нами - небо

Глава 5 - 8

Глава шестая

Ты только посмотри на дождь,
На капли света на стекле,
На свет дрожащих фонарей,
На тротуара гладкий воск.
Ты только посмотри на дождь!
О, Боже, как к лицу тебе
Холодный свет пустых дворов,
Моя любовь.
Под шелест тает тишина,
И дверью хлопает подъезд,
Нам не собрать всех этих капель
За всю жизнь.
С тобой оплачены сполна
Ночным дождем, и этот бред -
Узкий карниз зовет взлететь,
Бежим скорей!
Сегодня город пуст для нас,
Сегодня нам играет джаз
Безусый мальчик
На покатых скатах крыш.
О, только бы не опоздать,
Пока не перестал играть
Этот с причудливыми
Крыльями малыш.
А мы спешили, как могли.
Но город полнится людьми,
И за углом трамвайный
Слышится звонок.
Холодных губ не отогреть,
С лица обиды не стереть,
И его лунный саксофон
Уже промок."

Она казалась какой-то другой. Его далеко не обычным зрением она виделась окруженной ореолом белого света, настолько яркого, что ему хотелось прикрыть глаза рукой. Шлейфом за ней вились снежинки, волосы развевались, словно бы от порывов ветра, хотя никакого ветра не было и в помине.
- Грэйнджер?- уже чуть неуверенно повторил он.
Снежинки. И Свет в глазах, который почти жег его.
- Наместник Света,- выдохнул он, уже понимая, но все еще изумленно вглядываясь в нее.- Ты назначена Наместником Света!
- Ты ожидал чего-то другого, Малфой?- насмешливо поинтересовалась она.- Это же так естественно. Если ты – Тьма, то я – Свет. Всегда было так.
- Разумеется. И как я раньше об этом не подумал. Все просто не могло быть так легко...
- Ты уже убил двух человек, Малфой,- произнесла Гермиона холодно.- Пора с этим кончать.
- Единственный раз в жизни я с тобой согласен, грязнокровка,- процедил он сквозь зубы и поднял руку.- Это закончится здесь и сейчас.
Вдруг, готовясь к удару, он почувствовал жгучий укол в сердце. Он посмотрел на Гермиону еще раз и вновь ощутил его. "Нет!", пронеслось у него в голове, "Я должен... должен... ее убить..."
Ему теперь даже думать об этом было трудно.
"Грязнокровка убила меня, твоего отца, Драко. Ты должен ей отомстить!"
"Грэйнджер, Грэйнджер, Грэйнджер..."

Гермиона увидела как из внезапно ставших абсолютно черными глаз Малфоя вылетела стрела темного пламени и понеслась в нее. Она попыталась превозмочь огненные уколы в сердце и пустить навстречу лед и снег, но уже видела, что не успевает. Наконец, из ее руки вылетел сежный смерч и полетел навстречу стреле. Но Гермиона уже знала, что все кончено. Они оба погибнут. Время словно остановилось для них.
"Что же я наделала..."

Тьма в его глазах медленно угасала.

"Прощай, Грэйнджер."
"Прощай, Малфой."
- Хватит!
Резкий сильный голос вдруг разрезал влажный воздух. Вихрь и стрела разом застыли и... взорвались, не причинив никому вреда.
- Вижу, я как раз вовремя...
Драко и Гермиона одновременно повернули головы и увидели странного рыжего человека. Он был долговяз и худ, в его сверкавших как изумруды глазах плясали озорные искорки, а ноги, казалось, не могли стоять на месте: он все время переминался и чуть ли не подпрыгивал.
- Это кто?- спросил Малфой подозрительно у Гермионы.
- Не ангел,- авторитетно заявила та, пожимая плечами.
- И не демон,- вынес вердикт Драко.
- Эх молодежь...- театрально вздохнул рыжий и бухнулся в прямо из воздуха появившееся кресло.- Я Локи, если вам это что-нибудь говорит.
- Локи – персонаж скандинавской мифологии, бог-насмешник, сеятель лжи и раздоров, сын великана Фарбаути и жены его Лаувейи,- процитировала наизусть из "Мифологической энциклопедии" Гермиона, с любопытством вглядываясь в незнакомца.
- Браво, грязнокровка, пятьдесят баллов Гриффиндору,- язвительно произнес Малфой и обратился к Локи.- И что же вы здесь потеряли, любезный? Между нами сеять раздор ни к чему, он и так уже имеется – больше некуда.
- На этот раз меня наоборот послали быть голубем мира,- скривился Локи.- И не думайте, что мне это по душе. Какой позор...
- Кто послал?- голосом кэгэбешника осведомился Малфой.
- Те, наместниками которых вы сейчас являятесь, умники, кто ж еще!- презрительно выдал рыжий. В руке его возник бокал, наполненный чем-то золотистым и он медленно, наслаждаясь каждым глотком, осушил его.- И вам лучше меня выслушать.
Еще два кресла сотворились из воздуха перед Локи и он жестом пригласил наместников присаживаться. На их вкус кресла стояли слишком близко друг к другу, но передвинуть их им не удалось. Пришлось сидеть так...
- Итак...- Локи потянулся так, что громогласно захрустели кости, и оба наместника одновременно вздрогнули.- Итак, излагаю ситуацию. Начну, как водится, с начала...
- Это с сотворения мира, что ли?- ляпнула Гермиона и тут же зажала себе рот рукой. Малфой хихикнул. У него вообще почему-то вдруг стало очень хорошее настроение.
- Именно,- сурово посмотрел на них Насмешник. Правда, серьезность у него получалась плохо: уголоки губ сами собой тянулись вверх.- Именно с сотворения мира. Мир был создан из четырех цветов – как и кем, о том меня не спрашивайте – меня, да и никого из нас тогда не существовало, так что рассказать не можем. Ну да это не так уж важно. Четыре цвета были такими – черный, белый, алый и серый. Черный – Зло, Белый – Добро, Алый – То, что соединяет и Серый – То, что разъединяет.
- Очень понятно,- съязвил Малфой, морщась.- Чушь какая-то.
- Заткнись и дай послушать,- очень вежливо обратилась к нему Гермиона. Он в ответ хотел что-то прошипеть, но Локи пресек эти попытки одним тяжелым взглядом.
- На чем я остановился? Ну да. Темный и Светлая – те, чьими наместниками вы являетесь, - они, разумеется, олицетворения Черного и Белого цветов. Так начертано в Скрижалях Судьбы. Скрижали Судьбы – собрание древних пророчеств, автор которых, по легендам, сама Судьба. В них и написано про четыре цвета, и там же изложена история Серого цвета. Серый означает равнодушие. Не Зло и не Добро. И его олицетворение – воплощение Хаоса.
Воплощение Хаоса. Эти слова почти царапнули кожу Гермионы. Она сцепила руки на коленях и искоса глянула на Малфоя. К своему удивлению она обнаружила, что он тоже косится на нее.
- Воплощение Хаоса,- веско повторил Локи, вновь привлекая их внимание.- Висельник, как говорит Безымянная. Пока сохраняется равновесие между цветами он надежно заключен в Хаосе. Но когда Темный дал слишком большую силу своему Наместнику – тебе, Драко – весы резко наклонились и образовалась прореха. Серый теперь свободен. И он движется в этот мир.
- И что теперь?- растерянно спросил Малфой.
- Серый есть сочетание Черного и Белого. Лишь объединенные Тьма и Свет могут одолеть его.
- То есть...- неверяще начала Гермиона, но Локи прервал ее.
- Если бы оба наместника не были бы назначены, Темный и Светлая сами могли бы спуститься в мир и принять бой. Но по закону Небес они не могут ступить на Землю пока живут наместники. Так что придется вам преодолеть свою ненависть и объединиться, дети.
- Да ни за что на свете!- закричал Малфой вскакивая.- Чтоб я с ней...
- Никогда!- вторила ему Гермиона.
Локи усмехнулся. Встал.
- Что ж, это ваш выбор. А над человеческим выбором никто не властен.
Он отвернулся и кажется приготовился прыгать вверх.
- Стойте!- Это была Гермиона.- Подождите. Вы сказали Темный и Светлая не могут ступить на Землю пока мы живы... Но Серый должен по-вашему быть остановлен любой ценой, так? Значит... Вы нас просто убьете, чтобы дать возможность тем, кого мы замещаем спуститься в мир?
- Разумеется,- обыденно ответил Насмешник.- Мы не можем допустить проникновения Хаоса в мир. Это будет крушение всего. А жизнь двух наместников не такая уж большая цена за спасение мира. Но это сделаю не я,- успокоительно добавил он видя их растерянные лица.- Пошлют наверное какого-нибудь профессионального ликвидатора...
- А... а можно нам подумать?- робко поинтересовалась Гермиона.
- Конечно!- жизнерадостно заявил Локи.- Идите в соседнюю комнату. Думайте не слишком громко, а то одна из моих дурацких особенностей это возможность читать мысли. Если б вы знали как это бесит! Да, кстати, у вас десять минут. Прошу прощения, но мы не можем терять времени. Висельник уже близко.
Гермиона прошла в соседний зал. Малфой нехотя последовал за ней.
- Ну и что будем делать, грязнокровка?- мрачно осведомился он стоя у двери. Она отошла к окну и молча смотрела как мутные потоки воды смывают со стекла остатки инея.
- Не молчи,- внезапно почти попросил он. Она резко обернулась, взглянула на него исподлобья.
- Что ты хочешь, чтобы я сказала?
- Не знаю.- Его голос слегка вибрировал, словно от едва сдерживаемого волнения.- Нам надо решить согласны мы или нет, Грэйнджер.
- По-моему ты уже знаешь ответ,- невесело усмехнулась Гермиона. Он внимательно посмотрел на нее. Его взгляд был такой... ощутимый, что она почти могла потрогать его. А его голос щекотал кожу, будто пузырьки шампанского. О Мерлин! Шампанское.
Он молча повернулся и вышел. Она последовала за ним.
Локи стоило только раз взглянуть на них как он все понял. И ухмыльнулся. Но вглядываясь в них пристально он заметил еще кое-что, что ускользнуло от него раньше.
- Так, так, так...- пробормотал он себе под нос, постукивая согнутым пальцем по подлокотнику кресла.- Что-то Безымянная плохо раскинула карты в этот раз...

***

- Итак, Джинни...
Если б она знала как себя с ним вести все было бы гораздо легче. Но она не знала. Она не знала его. Как будто он вдруг стал совсем чужим, незнакомым. Как будто они только что познакомились...
- Джинни!
Она очнулась от тяжелых раздумий и непонимающе взглянула на него. О да, лишь одно у него осталось прежним – эта мальчишеская, дерзкая красота.
- Что?
- Где ты витаешь?- недовольно сказал Гарри, наливая ей и себе по бокалу "Шато Марго".
- Я просто задумалась, извини.- Она приняла бокал из его руки, невольно прикоснувшись к его холодной коже. Даже эта невинная случайность вызвала у нее дрожь по всему телу. Он, по всей видимости, даже не заметил.
- Может, ты наконец расскажешь мне зачем ты на самом деле сюда приехала?- Его голос был таким жестким и холодным, что она почувствовала себя будто на допросе.
- Я...
- Может тебя послало Министерство? Или Гермиона? Она что, выходит замуж за Малфоя и решила пригласить меня на свадьбу?
Джинни несказанно изумилась.
- На свадьбу? Нет, Гермиона действительно помолвлена, но почему ты решил, что с Малфоем?!
- Не знаю. Как-то само с языка сорвалось.- Гарри слегка смутился.- Как будто это естественно... Нет, я точно схожу с ума. А за кого она выходит замуж?
- За Виктора Крама. И они еще не назначили дату, так что дело не в этом. Да и неизвестно еще состоится ли эта свадьба вообще...
- Почему ты так говоришь?- насторожился Гарри.
- Я и сама почти ничего не знаю,- устало призналась Джинни, потирая ноющие виски.- Гермиона приходила ко мне прошлой ночью. Она была какая-то странная, другая что-ли. Мне показалось... что от нее как будто бил яркий белый свет. Она слепила мне глаза, понимаешь? Словно была слишком светлой для этого мира. И она сказала, что у нее есть миссия, которую она непременно должна выполнить. И судя по лихорадочному блеску в ее глазах это как-то связано с Малфоем.
- Хорошо... но как это связано с твоим приездом ко мне?
- Гермиона сказала еще кое-что...- Джинни принялась внимательно рассматривать свои ногти.- Она сказала, что я должна помочь тебе. Спасти тебя от тебя самого. И хотя за минуту до этого я ненавидела тебя, под ее взглядом все мои обиды исчезли, как снег тает под солнечным светом, и я поняла... Я поняла, что она права.
- Меня вовсе ни от чего не нужно спасать!- Гарри резко встал и отошел к окну. За мутным стеклом грозовое небо проливало дождевые слезы, а ветер наигрывал джаз.- И напрасно ты перестала меня ненавидеть. Я виновен в смерти многих людей, не только... не только Рона. Дамблдор погиб, пытаясь меня спасти. И МакГонагалл. И Люпин. И Сириус... Всегда я, только я...
Он закрыл лицо руками. Джинни подошла к нему сзади, протянула руку... и застыла, не решаясь дотронуться до него. Он вдруг обернулся и увидел ее, растерянную, с замершей протянутой рукой.
- Мне не нужна твоя жалость, Джинни. Мне не нужна ничья жалость.
Он стал подниматься по лестнице. На последней ступеньке он остановился и обернулся. Посмотрел на нее долгим, мучительным взглядом.
- Лучше уходи.- промолвил он с трудом.- Уезжай. И поскорее.
Хлопнула дверь его комнаты.
За окном ветер играл на саксофоне.

Глава седьмая

"Смелый взгляд и шелковые волосы...
На весь свет об этом не трубя,
Твердость духа, бархатный тон голоса, -
Время все потратит на себя.
По болотам медленно шагающий,
Без сапог в затопленный апрель,
Огоньком останется блуждающим
На всю жизнь поставленная цель.
Как менять судьбу - никто не ведает,
Может быть, она и не при чем,
Но всегда искать не там, где следует,
Ты и был, и будешь обречен.
Так живи в веселье и беспечности,
Не жалей и смейся, уходя.
Не ищи любви в грязи и вечности:
Время все потратит на себя."




- Я должна буду жить с ним в одном доме?!
Тяжело вздохнув Локи в третий раз принялся объяснять ситуацию:
- Сила отдана была Драко в его поместье, а значит там и образовалась дыра, через которую собирается пролезть Висельник. Вы должны будете сторожить прореху, а значит жить вместе в особняке Малфоев. И не просто вместе, а не расставаясь больше, чем на считанные минуты! В любой момент может начаться вторжение и вы должны быть вместе, чтобы его предотвратить, а иначе Серый расправится с каждым из вас по одиночке.
Холодная противная дрожь охватила на мгновение тела наместников при этих словах.
- Я думаю у нас нет выбора,- наконец нехотя признала Гермиона и покосилась на Малфоя. Тот сидел молча, сохраняя кислую мину на лице.
- Учтите, что с вами могут происходить всякие странные вещи,- предостерег их Насмешник, став неожиданно серьезным.- Дыра во Вселенную сильно воздействует на окружающую среду и возможно, что вам придется выдержать не один тяжелый бой перед появлением Хаоса. Мы не знаем, когда в мир войдет он сам. По правде говоря, ему некуда спешить, скорее он будет изводить вас долгим бесплодным ожиданием.
- Мы еще посмотрим кто кого изведет,- мрачно сверкнул глазами Малфой, поднимаясь с кресла. Гермиона встала вслед за ним. Они молча переглянулись.- Еще один вопрос, Локи. После того как... если мы прогоним Серого обратно в Хаос, мы сможем закончить наш с Грэйнджер конфликт?
- О да, разумеется,- хмыкнул Насмешник. Глаза его лукаво сверкнули.- Потом можете хоть двадцать четыре часа в сутки друг друга убивать. Если конечно все еще будете хотеть этого...
- Вы на что намекаете?- возмутилась Гермиона.- Разумеется, мы все еще будем этого хотеть!


Часом позже они уже были у ворот поместья Малфоев. Увидев мрачный черный замок на продуваемой всеми ветрами снежной вершине она только покачала головой. Словно скопировано с иллюстрации из романа Стивена Кинга.
- Что-то в этом роде я и представляла,- пробурчала она тихо, но Малфой все равно услышал.
- И что? Мы с моим оплотом Зла оправдали твои ожидания?- издевательски выплюнул он. Гермиона предпочла промолчать.
Тяжелые эбеновые двери бесшумно отворились перед ними. Взгляду Гермионы предстал огромный зал, погруженный в полумрак. Она не видела, чтобы Малфой что-то сделал, но везде вдруг вспыхнули свечи, тысячи свеч, освещая купол потолка, уходящий в далекую высь, полукруглые стрельчатые окна, черный мрамор пола. Идеальное обиталище Наместника Тьмы.
Малфой стоял, насмешливо наблюдая за ее реакцией.
- Закончила любоваться, грязнокровка? Пошли, мне неохота весь день торчать в прихожей моего дома!
Гермиона едва не задохнулась от злости. И это прихожая? Этот роскошный громадный зал – прихожая?! Она невольно вспомнила свой жалкий двухэтажный домик в Блумсбери, обшарпаную квартиру родителей... И эта язвительная насмешка в его голосе... Злость разгоралась, жгла ее так, что она почти шипела от боли. Она усмехнулась. И вытянула руку.
От ее пальцев во все стороны выстрелили пучки ослепительно белых лучей, они поползли по темным стенам, застыли на один короткий миг, став похожими на разводы белых молний на черном грозовом небе и без единого звука взорвались. Малфой осторожно приоткрыл глаза, которые зажмурил ранее, чтобы предохранить от яркой белой вспышки. С его губ готовы были сорваться ругательства в адрес проклятой Грэйнджер, но тут он увидел, что сотворили с "прихожей" загадочные белые молнии.
Зал стал черно-белым.
Черный пол, черные стены, черные полу-прозрачные занавеси – все стало черно-белым. Кое-где это была шахматная клетка, а где-то заползающие друг на друга черно-белые разводы. У Малфоя с непривычки даже зарябило в глазах.
- Ты, дрянь, что ты натворила?!- закричал он, растерянно оглядываясь.
- Всего лишь сделала территорию противника нейтральной,- гадко улыбнулась Гермиона, с удовольствием оглядывая преобразившийся зал.- Мне все-таки придется здесь жить...
- Ты испортила мой дом, грязнокровка!- прошипел он, угрожающе надвигаясь на нее.- Ты изуродовала фамильное поместье моих предков!
- Отстань, Малфой. Как только я выйду из этого дома все станет опять как было. Кстати, изменения затронули не одну только "прихожую"...
Драко чертыхнулся сквозь зубы, но немного успокоился. Они проследовали анфиладой залов, в каждом из которых совершилось то же самое: все, что было черным стало черно-белым. Малфой с каждой комнатой становился все злее, скупо цедя проклятия в адрес Гермионы, Света, Небес и вообще всего мира.
- Вот,- он остановился перед дверью из красного дерева и мрачно взглянул на девушку,- это моя спальня. Полагаю, тебе тоже придется здесь спать.
Неприкрытое отвращение проскользнуло в его голосе при этих словах. Гермиону тоже такая перспектива совсем не радовала, но она понимала, что возразить нечего.
Оказалось, его комната была выдержана в цвете "Chateu Latour" – темно-красном цвете заката в пустыне, почти бордовом. Все, включая постель, было красным. Гермиона хмыкнула. Очевидно, даже извращенный Малфой был неспособен спать на черных простынях.
Упоминаемый извращенец взмахнул рукой и возле его кровати с балдахином возникла вторая, точно такая же и тоже винного цвета.
- Мне не нравится красный,- недовольно сказала она, неловко чувствуя себя.
- Перебьешься,- лицемерно вздохнул он.- Я не собираюсь портить другим цветом чудесный интерьер моей спальни, только потому что этот цвет тебе не нравится.
По правде говоря, оглядывая теперь такую знакомую комнату, он чувствовал как в нем нарастают странные эмоции. И их явно вызывала эта темно-красная, как цвет ее губ, окраска.
Цвет ее губ? Чьих губ? Он украдкой взглянул на Грэйнджер. Да, сомнений не вызывает чьих. Но откуда это сравнение? О Небо! Когда все это закончится надо обязательно сходить к психоаналитику. Гм. Малфои вроде бы не ходят к психологам. И что там по этому поводу написано в Кодексе поведения Малфоев? А ну его к черту этот кодекс.
- Малфой!
- А? Что?
- Я тебя уже час зову!
Он тряхнул головой, стараясь восстановить ясность мысли. Взглянул на нее.
- Что тебе опять надо, Грэйнджер?- спросил устало.
- Где у тебя здесь библиотека?
- Ах библиотека,- недобро усмехнулся Малфой.- Я должен был догадаться. Заучка Грэйнджер снова в своей стихии. Интересно, ты уже решила за какую из книг выйдешь замуж?
- Замуж?- растеряно переспросила Гермиона.- Замуж! О Боже! Я совсем забыла про Виктора!
- Ты о чем?- нахмурился Драко и огляделся по сторонам, будто ожидая, что таинственный Виктор высунет сейчас голову из камина и крикнет "Surprise!".- Какой еще Виктор?
- Виктор Крам, мой жених!- раздраженно огрызнулась девушка.- Я же ему ничего не сказала! Он будет меня искать... беспокоиться...
- Виктор Крам твой жених?- все еще не мог оправиться от шока Малфой. Все таки Крам был из чистокровной, хоть и болгарской семьи...
- Малфой, в этом замке есть хоть какая-то связь с внешним миром? На телефон я, правда, не надеюсь...
- Ничего здесь нет и я не позволю тебе трансгрессировать, не надейся,- с глухой угрозой сказал он. Он не понимал почему, но его охватила обжигающая ярость, она струилась в его крови, заставляя почти стонать от боли. Или это была не ярость? Он смотрел на Гермиону Грэйнджер и ему было слишком трудно опредилить грань между обуревавшими его чувствами. Была ненависть к ней – это он знал точно, был бурный гнев почему-то на ее отношения с болгарским ловцом, и было еще что-то, что он не мог ни опредилить, ни понять. Что-то связанное с болью. И желанием. Болезненным желанием. Слава Мерлину, он не успел додумать эту мысль.
- Почему я не могу трансгрессировать?- раздался ее опасно спокойный голос.
Он сделал над собой усилие. В конце концов, его всю жизнь учили скрывать свои чувства. И он научился. Еще как научился.
- Потому что мы должны оставаться в поместье.- Бесстрастно. Как всегда. Браво Малфоям!- Прорыв может случиться в любой момент, помнишь?
- Да, но не прямо же сейчас...- заспорила было она, но потом махнула рукой.- А, к черту, все равно мне не удастся тебя убедить.
- Дошло наконец?- зло усмехнулся Малфой. Он смешал себе "маргариту" и осушил стакан одним глотком.
- Чувствуй себя как дома.- В его голосе сквозил яд. Все оказалось сложнее, чем он предпологал. Слишком тяжело ему было оставаться хладнокровным в ее присутствии. Запретив себе думать об этом он ушел в ванную. С тихим стуком за ним захлопнулась дверь.
Гермиона села на кровать. Немного потускнел свет в ее глазах, руки бессильно опустились. Она чувствовала, что не в силах сейчас даже вызвать одну-единственную снежинку. Наверное, она смогла бы как-нибудь связаться с Виктором при помощи своей новой силы, но она просто была слишком вымотана для этого. Да и Малфой...
Малфой. Всегда Малфой. Все всегда упиралось и упирается в него. Как будто на нем свет сошелся клином!
"Малфой, Малфой, Малфой..."

***

На душе у Гарри было тревожно. Он не знал почему, но его снедало беспокойство. Он пытался сидеть спокойно в своей спальне, но не выдерживал, вскакивал и метался по комнате, словно загнаный тигр. Наконец он сдался и вышел в коридор. За дверью комнаты Джинни было тихо. "Может, она уехала?", с внезапной надеждой, хоть и отдававшей горечью, подумал он.
Ее спальня оказалась пуста. Он уже вздохнул было с облегчением, – она послушалась его совета и ушла, – но тут его взгляд наткнулся на странную серую пыль рассыпанную на полу. Поверх непонятного порошка одиноко лежала оранжевая лента, которой были перевязаны волосы Джинни. Бешеная тревога завладела его сердцем. Он резко распахнул двери шкафа – все ее вещи оказались аккуратно разложены по полкам.
И обыскав весь дом он не нашел ни единого следа ее пребывания. Только серая пыль. И он чувствовал будто его сердце сжал обжигающий кулак ледяного великана – и не знал, что делать. "Ты же Гарри Поттер, победитель Волан-де-Морта!", сказал он себе решительно, "Ты должен найти решение!" Он сел в ее комнате и задумался.
Он не знал отчего, но когда он смотрел на эту серую пыль, ему казалось, что это пепел сгоревших звезд.

Интерлюдия III

"Небес покой - не беспокой."
И снова у границ великого Хаоса разлетались по деревянному столу карты, снова пророчили, предостерегали Повелителей Вселенной, что даже они – не более, чем игрушка в руках Судьбы. И лишь смертным дозволено творить свой собственный выбор.
Какая ирония! Они одни, владетели рокового дара смерти, способны изменить свой путь, свернуть на другом повороте, переставить по-другому акценты... Все, на что неспособны мы, всемогущие. Да, злую шутку сыграли Четыре цвета, ведь каждый из нас – порождение лишь одного из цветов, а человек – смесь всех. По сути дела, каждый человек – картина. Забавно, не так ли?
Как странно все обернулось. Что же ты хохочешь, Хаос? Ты вроде бы потерял больше всех нас. Так почему же ты из вечности в вечность смеешься? А мы, всесильные, бессмертные, смеяться давно уж разучились. Черное, белое, красное, серое... Четыре цвета как заклинание. И вроде бы все ясно. Но кто знает какую карту спрятала Безымянная в рукаве, лукаво усмехаясь?
Между черным и белым грань тоньше стекла и она алого цвета.

***

Звезды сыпались бисером во тьму Вселенной. Будто дунул на них кто-то. Светлой казалось, что стоит только подставить руку и она сумеет поймать одну из них, но нет – даже ей звезды были неподвластны.
Она почувствовала его присутствие еще до того как его тень громадой выросла из мрака.
- Темный.- бесстрастно сказала она, не глядя на него. Его ледяное дыхание обожгло ее шею.
Он молчал. Кончиками пальцев пробежался по ее плечам, едва прикрытым прозрачным шарфом.
- Все кончено, не так ли?- совершенно спокойно спросил он.
- Да.- Она слегка улыбнулась.- Все кончено. Они, разумеется, не справятся с Серым. А убить их... Теперь, когда они приняли на себя миссию это невозможно.
Он мягко вынул шпильки из ее прически и ее длинные волосы свободно рассыпались по спине. Она обернулась к нему и странно, но на ее лице не было обычной маски бесстрастия.
- Вообще-то мне довольно-таки надоела вечность,- усмехнулся Темный, глядя в ее глаза. Она улыбнулась в ответ, соглашаясь. Он наклонился к ней, легко коснувшись лицом ее щеки и прошептал,- Я могу сейчас поймать одну из этих звезд, знаешь? Обычно мне не хватает на это силы, но сейчас... я чувствую, что могу.
- Не надо,- прошептала она, прижимаясь лбом к его лбу.- Не надо... Если в это веришь ты, верю и я!
Вокруг них срывались с черных небес огненные звезды.

Глава восьмая
"Пусть осядет на струнах все то, что в словах не сказать,
И гулящая осень опять оказалась права.
Я сажусь за сервант и опять открываю тетрадь,
И пишу акварелью стихи, забывая слова.

Мне приходится петь, хотя можно бы и подпевать,
Да земля под ногами горит ярко-синим огнем.
Только силы не хватит мне бантики с крыльев сорвать,
Они режут мне перья атласным своим острием.

Крик напуганных уток потонет в осенней тиши.
Кто-то сидя на крыше для неба соткет гобелен.
Он сидит на границе и слушает крики души,
И играет на флейте под музыку каменных стен.

Жизнь на день утекла и еще на страницу тетрадь.
Я писала романс, а опять получается джаз.
Дай мне руку, прошу, ведь я так не хочу умирать,
И так страшно поверить, что что-то осталось для нас."



Чем гуще становилась окружающая замок ночь, тем напряженнее была атмосфера между ними. Гермиона уже битый час пыталась прочитать одну-единственную страницу книги «Деяния семейства Малфоев», а последний отпрыск этого славного рода сидел спиной к ней и метал искры в распахнутое окно, пытаясь попасть в летающие снежинки.
В течении этого ужасающе длинного дня она неожиданно для себя обнаружила, что в присутствии Малфоя она чувствует себя как больная клаустрофобией в закрытом помещении. И чем ближе он – тем хуже. Он словно заполнял собой всю комнату, и не важно насколько большой она была. И еще Гермионе действовало на нервы, что она ни на чем не могла сосредоточиться, даже на своих любимых книгах. И самое страшное, она подозревала, что это вовсе не повышенная чувствительность на темных, приобретенная вместе с новой силой, а то же, что она всегда испытывала в его близости. Просто раньше она никогда не оставалась столько времни в его малоприятном обществе, чтобы придать этому какое-то особое значение.
- Пошли спать.
- Что?- Она непонимающе уставилась на Малфоя, оторвавшего ее от тяжелых раздумий.
- Спать, Грэйнджер, спать,- раздельно повторил он, поднимаясь с кресла и поворачиваясь к ней.- Не знаю как ты, но люди по ночам спят.
- Уже?- Она встала, неловко взмахнув рукой и с тонкого пальца нечаянно слетело золотое кольцо. Не успела она наклониться за ним, как Драко быстро поднял его и теперь с интересом рассматривал.
- Работы Валенсуа...- задумчиво пробормотал он.- Не знал, что ты можешь позволить себе такую роскошь, Грэйнджер.
- Это обручальное кольцо Виктора, идиот,- огрызнулась Гермиона, выхватывая у него кольцо. Их пальцы неосторожно соприкоснулись на миг и словно воздух взорвался между ними. Кожу резко обожгло ледяным огнем, но странным образом это дало болезненно-острое наслаждение. Она с трудом удержалась на ногах, опершись об спинку дивана. Подняв глаза, она обнаружила, что он напряженно стоит отвернувшись в другую сторону. Внезапно разозлившись она сжала кольцо в кулаке так, что оправа больно врезалась в нежную кожу ладони. И быстро вышла из гостинной. С громким стуком захлопнулась за ней дверь.
Драко постоял некоторое время уставившись ничего не выражающим взглядом в ночной мрак за окном. И последовал за ней.


Оконные ставни в спальне были открыты и ветер заносил внутрь снег вперемешку с дождем. От порывов ветра Гермиону тянулись обвить тканью развевающиеся атласные занавеси.
- Грэйнджер, первый день с тобой и ты уже принялась за свои идиотские выходки,- издевательски сказал Малфой, окидывая взглядом эту картину.- Решила переквалифицироваться в Снежную Королеву?
- Заткнись, Малфой,- произнесла она безучастно, все так же всматриваясь в снежную даль. Драко подошел и встал рядом с ней.
- В чем дело?- спросил он, не глядя на нее.
Гермиона судорожно сцепила пальцы рук. Она не ответила. Он тоже хранил молчание.
- Я не понимаю как я здесь оказалась,- внезапно для себя самой призналась девушка,- здесь, с тобой, и вообще в этой ситуации. Вот ты Зло, а я – Добро, мы природные враги. Мы всегда ими были! Но кто мы теперь? Союзники? Да как мы вообще можем быть союзниками?
Она резко повернулась к нему и пристально вгляделась в него.
- Скажи мне, мой заклятый враг,- словно вздох слетело с ее уст,- скажи мне, как мы объединимся против Серого, если мы не можем друг другу доверять?
- Позволь напомнить тебе, что у нас не было особого выбора,- зло усмехнулся он.- Или мы соглашаемся, или они шлют по наши головы «ликвидатора». А я предпочитаю умереть скорее от твоей руки, Грэйнджер, чем от какого-нибудь Локи с топором.
Она села на кровать.
- Мы ведь не победим.- Ее лицо выражало обреченную неизбежность.- Мы не победим, ты знаешь это?
Малфой сел рядом с ней. Одной рукой достал из ящика тумбочки пачку «Мальборо», пальцем зажег одну.
- Я знаю,- глухо ответил он, затягиваясь сигаретой. Он по-прежнему не смотрел на нее.- Я знаю, моя светлая. Но мы можем попытаться. Хотя бы ради того, чтобы потом расправиться друг с другом.
- Это действительно уважительная причина.- усмехнулась она.
- Достаточная для того, чтобы жить.- Впервые он взглянул на нее.- Каждое утро все эти годы я вставал только ради того, чтобы когда-нибудь уничтожить тебя, Грэйнджер. Каждую ночь засыпал с одной только этой мыслью. Любая девушка бросала меня, потому что для них во мне не оставалось места – все занимала ты. Каждый вдох меня заставляла делать только ненависть к тебе. Кроме этого у меня ничего не осталось.- Он наклонился настолько близко к ее лицу, насколько это было возможно.- Я помню каждый твой жест за все школьные годы. Каждая черточка твоего лица, каждый локон твоих волос намертво врезались мне в память. Я ненавижу тебя всю, Грэйнджер, от длинных черных ресниц и медовых глаз до тонких пальцев и ямочек на щеках, которые появляются, когда ты смеешься... Я слишком долго ждал этого момента, моя светлая. И теперь я не отступлю. Я буду сражаться с Серым, и тебя заставлю, потому что иначе эта ненависть убьет меня.
Не произнеся больше ни слова он встал и прошел в ванную.


Уже третий час она без толку ворочалась на своей мягкой постели, неспособная заснуть. В уже закрытое окно завывая билась вьюга и временами Гермионе казалось, что сейчас она ворвется внутрь и разметает, запорошит снегом все те тревожные мысли, что не давали ей спать. С соседней кровати слышалось равномерное дыхание спокойно спящего Малфоя, который и являлся главной причиной ее бессонницы.
Эта проклятая неизбывная ненависть к Драко Малфою! Никто из окружавших ее друзей не знал насколько велика она была. Наверное, она даже сама этого не понимала. Какая ирония! Другие влюбляются с первого взгляда, а она... Она возненавидела. Она ненавидела его волосы цвета лунного света и стальные клинки глаз, его обжигающий холодом голос и полные ядовитого сарказма слова, его высокомерные усмешки, впивающийся взгляд... Она ненавидела, когда он неспешно поднимал руку, чтобы откинуть со лба непослушную прядь волос, ненавидела его, когда он ловко сыпал в зелье нужные ингридиенты, ненавидела, когда он по-хозяйски обнимал какую-нибудь Панси Паркинсон, ненавидела... Ненавидела в нем все. Действительно все. А больше всего она ненавидела его за то, что в его присутствии в ней просыпался зверь.
Малфой едва слышно застонал сквозь сон. Гермиона встала с кровати, подошла к нему, вгляделась. Во сне его лицо больше не выглядело бесстрастным словно у каменной статуи, а скорее беззащитным и в то же время – ожесточенным. Он снова издал тихий стон. Зубы жутко скрипнули. В тревоге Гермиона осторожно прикоснулась к его лбу.
В следующий момент ее безжизненное тело упало на спящего Малфоя.

 Читать дальше

Гостевая книга

Форум

Назад

На Главную