Судьба анимага.

Часть 1. Сириус, будь человеком!

Глава 1.

Все переулки обязаны заканчиваться. Даже самые тёмные и извилистые, так похожие на чёрную ткань леденящего душу страха. Стоп, это уже было. Темнота и холод, бесконечный коридор и одиночество. Вот только где и когда? А, может, вообще не с ним?
Он продрог до последнего дюйма свалявшейся шерсти, промёрз до костей и поранил лапу. Ни проблеска мысли, ни надежды на избавление от тумана, пропитавшего весь его разум. Где-то вверху стонала сирена, скрипела на петлях неповоротливая дверь, хохотала истеричная девица. Звуки этого мира не отличались особой приветливостью.
- Блэк!
Ночь кралась за ним по пятам, она скользила влажной ладонью по его загривку и дышала в ухо…
- Блэк!
Да, кажется, так. Ночь звала его тихо-тихо - зловещая рыба из тихого омута, где водятся черти. Узкоглазые лысые черти, плохо говорящие по английски…
Он не успел увернуться, цепкие руки захватили его в плен и прижали к земле.
- Блэк дог! Чёрная собачка, хорошая собачка, вкусная…
Блэк зарычал, пытаясь скинуть навалившееся на него тело. Нет. Слишком слабыми стали движения, будто ночь залпом выпила всю его силу. Блеснуло широкое лезвие ножа.
Блэк дёрнулся, извернулся и сумел-таки укусить нападавшего за запястье. Узкоглазый взвыл, ослабляя хватку, но в тот же момент…
- И-ирод! Нехристь окаянный! Что ж ты удумал?
Блэк возмущённо захрипел, когда его в очередной раз вмяли в асфальт по самые уши. Двое на одного – это уже совсем ни в какие ворота!..
- А ну, оставь собаку в покое!
- Это ещё почему?
- Я тебе покажу почему! Кореянец несчастный! Развелось вас тут, как собак нере…э-э-э…
- Вот и я говорю – почему бы и нет?
- Ах, ты ещё пререкаться будешь?!!
- А-а-а-а!!!
Судя по звуку, узкоглазого молотили скалкой.
Блэк потихоньку отполз в сторону и замер, разглядывая своего внезапного спасителя. Вихрь гнева в тихом лондонском закоулке, разящая скалка в неутомимой руке, нескончаемый поток ругательств, а за этим всем – Мэрлин Великий! – сухонькая старушка из разряда «божий одуванчик». Вот и верь теперь одуванчикам!

- Всё, пойдём.
Она оказалась рядом ещё до того, как Блэк подобрал разом отвалившуюся челюсть. В руке – хозяйственная сумка, из сумки торчит батон и всё та же непобедимая скалка.
- Он теперь до утра проваляется. Не бойся, черныш, пойдём.
М-да, гуманизмом эта милая бабушка явно не страдала. Зато, что немаловажно, она любила животных. Мысленно ухмыльнувшись и показав язык узкоглазому любителю собачьего мяса, Блэк побрёл за своей спасительницей.
Сначала по длинной улице, где она останавливалась у каждого столба и бормотала о своём, о женском (Блэк успевал за это время трижды пометить территорию), потом по немытой лестнице (которую и метить-то было противно), и, наконец, по квартире до отказа забитой самой разнообразной живностью. Кроме собак и кошек здесь водились белки, морские свинки и черепахи, а также, разумеется, крысы. Крысы!!!
- Черныш! Ты куда? – слабо заголосила старушка, когда он рванул прямиком в её спальню за одной такой вот серохвостой кралей.
Блэк огрызнулся, не поворачивая головы, и продолжил погоню. Не объяснять же ей, в самом деле, что к кошкам он относится положительно, а вот крыс, как ни странно, не любит. Нет, не странно. Хотя он и не мог вспомнить причину своей нелюбви, но она, несомненно, была. Где-то в прошлом, покрытая толстым слоем могильной пыли, за чёрной пеленой…

Чёрная пелена. Он остановился и помотал головой, затем устало опустился на тёплую горку крысиных трупов.
- Ну, что с тобой, черныш?
Хвала Гринпису, она не собиралась расстраиваться из-за пары свинок, которые попались ему под горячую лапу.
- Ты болеешь?
Да, он болеет, он болен склерозом - чёрт его побери! – и не может вспомнить даже своего имени… Блэк…как там дальше?
Старушка принесла ему свежих костей, но он отказался – просто положил морду на лапы и, позволив ей потрепать себя за ухом, глубоко задумался. Где находятся его воспоминания, и почему так часто мелькает в его сознании некая чёрная ткань? Мысли запутались и оборвались на самом интересном месте. Глаза закрылись сами собой.

* * *
- Бэллочка, не вытягивай так сильно шею, ты можешь навернуться с лошади!
- Люциус… Нет, ты только посмотри!
Откинув со лба пару угольно-чёрных прядей, Бэллатрикс уставилась на пушистую крону ближайшего дуба.
- Мне кажется или это действительно новый листочек?
- Не выдумывай, Бэллочка, там пусто!
- А я вот вижу обратное. Дай-ка бинокль! Что ты мне суёшь?
Люциус смущённо покраснел. Этот бинокль он украл в театре. Не сдержался – сказалась врождённая клептомания и тяга ко всему прекрасному (кстати, нехилая коллекция личных вещей Волдеморта находилась в его распоряжении именно по этой причине), обострённая послеазкабанным неврозом.
- Точно! Как я и думала – это листик взрослого человека, - Бэллатрикс удовлетворилась театральным биноклем и теперь разглядывала предмет своего вожделения, направляя лошадь лёгкой трусцой вокруг исполинского ствола. – Это же…он же прямо на ветке Сириуса! Ровно на том же месте!
- Не может быть, - Люций окинул критическим взглядом массивное коренастое дерево.
Дуб дубом. Андрей Болконский был бы просто в восторге. (А кто вам сказал, что Пожиратели Смерти не умеют читать?)
- Что всё это значит? И что же делать? – в писклявом голосочке Бэллы слышалась нешуточная паника.
Ещё бы. Генеалогическое древо – штука серьёзная, особенно для тех, кто следит за чистотой крови.
Когда-то давно такие вот серьёзные господа, воспринимавшие всё буквально, засадили эту магическую рощу генеалогическими саженцами, а кто победнее – генеалогическими семенами. С тех пор и повелось, что каждый новый член магического рода в буквальном смысле отпочковывается от своего древа.
- Люциус, сделай же что-нибудь!
Бэлла истерично наматывала круги у подножия дуба.
Люциус кивнул, меланхолично расстегнул кобуру на поясе, вынул мушкет и, не целясь, выстрелил в злополучный листочек.
Рощу затянуло сизоватым дымом. Когда он развеялся, листок был на прежнем месте.
Люциус пожал плечами, мол, чего ещё следовало ожидать, и рассеянно улыбнулся. Мушкет был краденый, из музея боевой славы графа Калиостро, который, как известно, особой порядочностью не отличался.
- «А дубы-колдуны что-то шепчут в тумане»…- промулыкал Люциус, расправляя кружева на манжетах.
- Псих! – констатировала Бэлла, и, пришпорив свою чёрную кобылу, помчалась к чугунным воротам.

Глава 2.

Хмуро, сыро и грязно – чисто английская погодка.
Чинно вышагивая по лужам и обходя унылых прохожих, он думал о несовершенстве этого мира, о тяжких страданиях никем не понятой одинокой души, заточённой в клетке бренного измученного тела…
Короче, хотелось бегать, прыгать и гоняться за собственным хвостом, что было решительно невозможно на таком коротком поводке.
Блэк тяжело вздохнул и вдруг учуял в этом сером задымленном выхлопами воздухе острый знакомый запах. Что-то терпкое и сильное, немного нечеловеческое, хотя глаза его остановились именно на человеке, реагируя много медленнее его обоняния.
Прохожий был одет в тёмно-серое пальто, протёртое на рукавах, голубые джинсы и чёрные тупоносые ботинки. В русых волосах поблёскивала седина.
Блэк чихнул и остановился. Прохожий проделал ровно то же самое и в той же последовательности, затем шагнул вперёд и неуверенно замер, словно не веря в реальность происходящего.

- Да, что с тобой сегодня творится? – гневно возопила старушка, оттягивая на себя поводок.
Пока сознание медленной пружиной распрямлялось в его голове, тело сработало так, как надо. Одно точное движение – и вот он уже сидит на груди у поваленного навзничь прохожего.

- Сириус… - выдохнули тонкие губы.
Пружина разжалась, отфутболив разноцветные шарики в нужном направлении. Сириус одобрительно тявкнул и прошёлся языком по определённо знакомому носу.
- Молодой человек, что это вы делаете? – рявкнула старушка, пиная Люпина (а это, несомненно, был он) кончиком своей поношенной туфли.
- Простите, миссис, - от неожиданности Люпин попытался предъявить аврорскую членскую карточку, но вовремя спохватился. – Понимаете, мы в некотором роде знакомы с этим…с этой…с этой вот собакой.
- В каком таком роде?! У-у, извращенец!
Сириус понял, что Люпин сейчас огребёт. Нет, не скалкой – сие орудие гнева, слава Мерлину, осталось дома – но мокрым зонтиком тоже как-то неприятно.
Видимо, Люпин пришёл к тому же неутешительному выводу, потому что он вдруг выдал такую улыбку, за которую американцы преподнесли бы ему «Оскара» вне очереди. В случае, разумеется, успешной поимки этого самого Люпина.
- Ну, и?..
Непрошибаемая старушка отложила расправу секунд этак на 15.
- А почему бы нам не выпить чая и не поговорить обо всём спокойно? – осторожно предложил Люпин, ощупывая карманы. – У меня есть почти целая шоколадка. В смысле, она поломалась, когда я падал.

Чему Сириус всегда неимоверно поражался – так это люпиновскому успеху у детей и немолодых женщин. Красные шапочки обоего пола и доверчивые бабушки прямо-таки бросались в объятия этого волка в овечьей шкуре. Мда, сказки сказками, а МакГонагал его обожала – факт. Наверное, срабатывал материнский инстинкт.
Что сработало у этой пожилой женщины - неизвестно, но уже через полчаса она поила Люпина чаем в своём собственном доме, а, немного погодя, провожала их обоих на станцию и желала счастливого пути.

* * *
- Ну и фурия! Где ты её подцепил?
Люпин откинулся на спинку сидения и вытянул ноги в проход.
- О, прости, я не знаю, какие вас связывают отношения…
Сириус злобно зыркнул и зарычал.
- Я вообще ничего не знаю и не понимаю. Неужели ты тот, за кого я тебя принимаю?
Сириус оглушительно залаял.
- Тише…тссс… Иначе тебя отправят в багажное отделение. Ну да, мне сложно поверить, и не сердись, пожалуйста! Может, я всё-таки сошёл с ума? Но тогда я самый счастливый сумасшедший на свете! – Ремус вытащил флягу и нервно открутил тугую крышку.
Блэк заворчал.
- Хочешь?
Сначала он изумлённо наблюдал, как огневиски с булькающим звуком переходит в пасть к этой собаке, затем…
- Сириус!!!
Фляга полетела на пол. Блэка заключили в такие пламенные объятия, что добытое нелёгким трудом огневиски едва не рассталось с его организмом.
Люпин гладил его по ушам, зарывался лицом в тёплую шерсть на загривке, бормотал бессвязные вещи, которые почему-то вызывали в его памяти вполне определённые образы.
Хогвартс и Мародёры. Карта и невинные детские шалости. Выпивка и вполне уже «винные» (как пары, которыми они были вызваны) подростковые шалости. Настоящая мужская дружба (куда же без неё?). И, конечно, Рем…
Ни совместное завывание на луну, ни то, что они зачастую делили постель, не могло отразиться на их поистине высоких отношениях.
Видимо, мысли Люпина поползли ровно в том же направлении, потому что он вдруг уставился Блэку в глаза и заговорщицким шёпотом произнёс:
- Я понимаю, что это рискованно,…однако, может, ты примешь человеческий облик прямо здесь? Ненадолго. Чтобы нам было удобнее…э-э…обниматься…
Человеческий облик? Очевидно, во взгляде Блэка читалось такое неподдельное изумление, что Люпин рассмеялся.
- Ну же, давай! Заодно расскажешь мне, как выбрался из той передряги.
Насчёт передряги Блэк ничего не вспомнил.
Зато он вспомнил, как быть человеком. Прикольно. Почти так же хорошо, как гоняться за крысами. Проблема была в другом - он не помнил, как СТАТЬ человеком.

* * *
Альбус Дамблдор как раз занимался уборкой, когда Люпин вторгся в его покои.
- Профессор Дамблдор…
- А…Люпин! Вы решили завести себе собаку?
- Не совсем…
- Вы решили завести МНЕ собаку? – седовласый директор продолжил рыться в ящике стола, даже не поднимая головы.
- Да нет же. Взгляните!
- Я всё понял – вы вступили в Гринпис. Похвально, похва…
Слово застряло на полпути, заставив директора поперхнуться. – Клянусь целомудрием Мерлина, это же…
- Да. – Люпин уверенно кивнул. – В этом нет никаких сомнений.
- Как ему удалось спастись?
- Ума не приложу.
- А что говорит, - Альбус неуверенно кивнул в сторону собаки. – Твой друг?
- В этом и состоит наша проблема.
- Сириус потерял дар речи?
- И прямохождения, если быть точнее, - Ремус невесело усмехнулся. – Он не может вернуться в своё нормальное состояние.
- Давайте посмотрим.
Профессор Дамблдор засучил рукава своего роскошного синего халата и по-докторски деловито стал осматривать Блэка.
- Не может, - подтвердил он минут через пятнадцать, разглядывая на просвет левое ухо собаки.
Сириус лишь презрительно фыркнул, мол «это я и без вас знаю».
- Чего делать-то? – удручённо осведомился Люпин.
- Ждать и ещё раз ждать.
- Чего?
- Когда эволюция совершит своё грязное дельце. Ладно, шучу. Сам я не силён в анимагии, а вот профессор МакГонагал, которая появится с минуты на минуту, могла бы нам помочь.


- Только не говорите, что это не ваши штучки! – бледная от ярости Минерва швырнула на стол несколько ярко-красных конвертов. – Валентинки! В сентябре! Я знаю только одного человека…
- Профессор МакГонагал, успокойтесь – мы не одни. И, вообще, мне не нужен повод, чтобы сделать вам приятное. – Альбус усмехнулся в свою белоснежную бороду, затем посерьёзнел и кивнул в сторону Сириуса. – Посмотрите внимательно. Этот пёсик нуждается в вашей помощи.
- Сириус Блэк! – коротко, как пощёчина и так же метко. – Я не учила этого оболтуса премудростям анимагии и я не намерена…
- Но, Минни, вы же знакомы с теорией и практикой…
- Как любезно с вашей стороны перекладывать всё на плечи слабой женщины! Я ухожу! Разбирайтесь сами! Я…
МакГонагал направилась к двери и уже у входа хлопнулась в обморок.

- Воды! Немедленно дайте воды! – потрясённый Дамблдор опустился на колени рядом с безжизненным телом декана. Ремус участливо протянул полупустую флягу.
- Минервочка, очнись!
Безутешный директор собирался уже основательно полить пострадавшую из фляги, как вдруг сама пострадавшая открыла глаза и хрипло заметила:
- Так Блэк же умер!
- Что есть – то есть, - согласился Альбус.
- А это кто? – МакГонагал непонимающе уставилась на лающего Сириуса и снова закатила глаза.
- Нет, только не в обморок! – возмутился Дамблдор, осторожно усаживая МакГонагал на ближайший стул. – Лучше уж сразу в мою постель.
- А вот этого не дождётесь!
Одним прицельным движением она выхватила у директора флягу и сделала пару внушительных глотков. – Вот теперь поговорим о Блэке.

Ближайшие два часа показали, что, во-первых, никто толком не знает, почему его заклинило в животном состоянии, а, во-вторых, никто не понимает, как же его из этого состояния вывести.
Над поставленной проблемой бились лучшие умы Хогвартса – в смысле, те, кого удалось вытащить из постелей в два часа ночи – а точнее, полусонный Флитвик, бесконечно зевающая Спраут и умотанная Трелони, не сумевшая разлепить даже первые два глаза, не говоря уже о третьем.
От почтенного консилиума, разумеется, скрыли тот факт, что данный анимаг является по совместительству известным преступником Сириусом Блэком. Меньше знаешь – лучше спишь. Впрочем, спать этой ночью не довелось никому.
Первой за нелёгкое дело взялась профессор Макгонагал. Памятуя о том, что доброе слово и кошке приятно, она пыталась уломать Сириуса по-хорошему. После очевидного поражения бедняга едва не был обращён в хвостатую тумбочку. Спасло его только заступничество Рема, которого профессор действительно втайне обожала.
Спраут предложила разводить на Блэке каких-то офигенно полезных блох, помогающих в борьбе с всевозможными вредителями.
Трелони, не открывая глаз, напророчила конец света, повышение рождаемости и геморрой у Тёмного Лорда, но при этом так бессовестно храпела, что ей всё равно никто не поверил.
Самым ответственным оказался, как ни странно, Флитвик. Но даже он сдался на пятнадцатом заклинании, смущённо возвратив Блэку отпавший (эх, мама-эволюция!) хвост.

В повисшей тишине стало слышно, как все подумали о Снейпе.

- Почему сразу Снейп? – возмутилась МакГонагал.
- Потому что бесконтактная магия здесь бессильна, - нашёлся Флитвик.
- Потому что у Северуса нестандартное мышление, - внушительно добавил Дамблдор.
- Потому что он умрёт мучительной смертью, как и все здесь присутствующие, - оптимистично заметила Трелони.
- Потому что Снейп всегда крайний, - брякнула Спраут. – Ой, я что-то не то сказала?

* * *
Такого бодуна…простите, такого профессора Снейпа не видали ещё стены Хогвартса. Да, что там стены! Такого и сам Снейп не видывал.
Это надо же – вытянуть человека прямо с коллективной оргии Пожирателей Смерти!
Отрезвляющее заклятие, наложенное на себя весьма нетвёрдой рукой, привело к частичной потере памяти, а торопливое путешествие с помощью летучего пороха окончательно добило несчастного профессора.
У-у-у, трепещите гриффиндорцы и прочая двуногая живность.
Иногда они возвращаются.
Откровенно говоря, он предпочёл бы куда-нибудь завалиться и продрыхнуть добрый десяток часов, а не брести к господину директору, попутно распугивая всё живое и неживое за компанию. «Компанией» оказались старинные, затянутые мелкой паутиной доспехи, которым не посчастливилось остановиться на его пути.
Ну, ладно, главное, вечеринка удалась на славу. Все напились и…э-э…в общем, как обычно. Лорд, разумеется, не участвовал. Они наблюдали. В смысле, они с Нагайной. Кажется, пристрастия Волдеморта распространялись отнюдь не на теплокровных. Но это, тсс, никем и никогда не обсуждалось. Никем из ныне живущих, надеюсь, намёк достаточно ясен?
Короче, Лорд любил смотреть. В особенности, на Люциуса Малфоя и Снейпа – такое вот милое развлечение. Северус был не против. В конце концов, свой первый и последний сексуальный опыт он получил именно с Малфоем. (Не хватайся за сердце, достопочтенный читатель, последний на текущий момент!) А вот Люциус… Люциус на поверку оказался настоящим извращенцем – моногамным гетеросексуалом, влюблённым в свою жену. Северус ему сочувствовал и помогал, чем мог…
Ладно, первая часть марлезонского балета вспоминалась достаточно ясно, но вот дальше начинались конкретные провалы. Мужчины, женщины, дети… Дети?!! Он же ненавидит их всеми фибрами души! На пятнадцатом году преподавания это ощущалось достаточно остро. Итак, значит, дети. Но и это ещё не всё.

Окутанный самыми мрачными предчувствиями, он переступил порог директорского кабинета и похолодел, уставившись на здорового чёрного кобеля. Только не это! Неужели там были ещё и собаки?!

- Вы его узна-а-али? – потрясённо выдохнула МакГонагал.
- Нет! Лучше обвините меня в растлении малолетних! – во взгляде профессора Снейпа читался неподдельный ужас.
- Северус, - гневно зашипела МакГонагал. – Что вы себе позволяете?
- Не будьте так строги, Минерва, - спокойно улыбнулся Альбус. – Вы же знаете, что профессор Снейп работает в нечеловеческих условиях.

Северус приосанился и решил было изобразить воина света, измотанного происками тёмных сил, но тут же передумал. Великомученик с похмелья, это, согласитесь, несколько цинично. К тому же, пока оставался неясным статус вышеупомянутой собаки.

- Собственно говоря, это не собака, - каким-то неуверенным тоном заметил профессор Дамблдор.
Последующее объяснение вспоминалось Снейпу с трудом. Дамблдор внушал ему что-то про оборотное зелье, тихо матерился Люпин, и оглушительно лаяла собака.
В результате, он оказался в коридоре с упирающейся псиной на поводке, не вполне осознавая, куда и зачем он её ведёт.
- Браки с животными, католиками и магическими котлами в Англии пока запрещены, - пробурчал он себе под нос, не сбиваясь с намеченного курса (прямо-налево-до-подземелий). – А раз так, то мне ничего не грозит.

* * *
- Как вы могли доверить его подобному психопату? – Люпин сумел-таки отменить обездвиживающее заклятие и теперь метался по директорскому кабинету.
- По-моему, Блэк не настолько уж…
- Я о Снейпе!
- Ах, да, - Дамблдор невозмутимо уселся на краешек стола и принялся изучать свои руки. – Я просто подумал, что совместное проживание стимулирует Северуса. Иначе он никогда не согласится.
- Вы что не понимаете? Он убьёт Сириуса! Элементарно отравит! Заморит голодом! Запытает нравоучениями!
- Короче, у Сириуса будет лишний повод не задерживаться в мире животных! – довольная физиономия директора окончательно добила Рема.

Читать дальше

Гостевая книга