"Умерший"

Автор: Laterne (laterne@land.ru)
Pairing: Джордж Уизли/Гарри Поттер
Жанр: angst
Рейтинг: PG
Disclaimer: Все герои принадлежат Роулинг

Запах немытой кожи. Пота. Запах тлена, запах разлагающейся плоти.
Все верно: он умер и разлагается. Чье-то прикосновение – наверно, черви пришли есть его тело.
– Джордж. Джордж, поешь чего-нибудь. Пойди помойся. Хотя бы воды выпей, – говорящий почти плачет.
– Джордж, нам всем больно. Ты не должен так изводить себя, – этот старше, рассудительней.
Джордж. О чем они? Джордж умер, он сам видел. С трудом разлепив губы, он говорит это.
– Мама! Он говорит, что умер Джордж, а он – Фред.
– Мальчик мой. Господи, ну, что же с тобой. Ты не Фред, я могу вас различить, ты же знаешь…
Женщина плачет, ее уводят.
– Черт, Джорджи, видел бы Фред, как ты размяк, такую бы взбучку закатил!

Он молчит. Откуда-то, как в немом черно-белом кино, всплывают кадры: шутки, смех, бомбы-вонючки, конфеты-прыгалки, кто-то кричит на них с Джорджем, а они смеются. Потом другие кадры: медленно, очень медленно, Джордж падает, но он движется еще медленней, и руки у него, как из ваты, и он не успевает, не успевает, в сотый раз не успевает подхватить его.

– Может быть, стоит вызвать специалистов из Святого Мунго?
– Замолчи, Персиваль! Твой брат не сумасшедший. Джордж, ты видишь в каком состоянии мать? Она не переживет, если потеряет еще и тебя. Джордж, ты слышишь меня?
– Папа, – девочка почти шепчет, но он все слышит, – я сегодня снова нашла у него это.
– Боже мой! Мальчики, никуда от него не отходите, вы поняли? Пусть тут все время кто-то дежурит.

Потом снова кто-то приходит, уговаривает поесть, как будто мертвые могут питаться. Главное, дождаться, пока все уйдут.

***
Где-то далеко несчетное количество раз кукует безумная птица. Разве не знает она, что нельзя предрекать многие лета тому, кто уже умер?
Он медленно поворачивается, разминая затекшие руки и ноги. И видит склоненную на спинку кресла рыжую голову. На миг его охватывает безумная, ослепительная уверенность: сейчас сидящий поднимет голову, подмигнет ему и скажет: «Ну, ты и надрался вчера, Джорджи! Зеленые человечки не снились?». С сердца будто убирают эту тяжелую могильную плиту, что лежит там уже целую вечность.
Но взгляд фокусируется, и мгновенная радость угасает, будто и не было ее вовсе. Этот юноша похож, но он другой: немного моложе, не такой красивый, не так улыбается во сне.
И – тихо, чтобы не разбудить спящего – он выходит из комнаты. Не скрипит ни одна половица: вдвоем они еще давно изучили, на какие надо наступать, чтобы их не застукала мать за проказами.
Кухня. Где-то здесь, да, всякий хлам, хозяйственные мелочи. Веревка. Он высокий, он запросто дотягивается со стула.
– Джордж. Что ты… Джордж, не делай этого!

Глупо. Джордж умер, разве ты не знаешь, мальчик-со-шрамом?

– Дж... Фред! Фред, Джордж бы не хотел, чтобы ты умер тоже!

Он вздрагивает. Юноша бросается к нему, они вместе оседают на пол.
– Фред, – его гладят по волосам, – ты не умер, ты жив.
Руки обхватывают его лицо, зеленые влажные глаза заслоняют собой мир.
– Я знаю, – тихий шепот, – я знаю, как это – быть тем, кто выжил.

Он бездумно подается вперед, встречается губами с теплой кожей. Потом закрывает глаза и чувствует, как дрожащие, неловкие губы приоткрываются в ответ, его рука сама тянется к жестким, незнакомым волосам.
Джордж умер. Но он, Фред, жив. И Джордж хотел бы, чтобы он жил.